Почему в России сами женщины не признают феминизм?

Полина Щеглова,
колумнист

Удивительно, но в России даже в образованных, либерально настроенных и так называемых «прозападных» кругах вы встретите к феминизму крайне пренебрежительное, если даже не негативное отношение. Но что шокирует на самом деле, так это то, что ратуют за такую позицию не только мужчины, но и женщины. Первых вроде как еще можно понять: не хотят примерять на себя понятие в женском роде «феминистка» (а его аналог «феминист» у нас в языке почему-то вообще не прижился) и думают, что мужчина не может выступать за права женщин, потому что у него и так своих дел хватает.

Но что же не так с женщинами, что при слове «феминистка» они брезгливо поднимают бровь и делают недовольное выражение лица? Российские эксперты по гендерным исследованиям винят во всем необразованность нашего населения на тему феминизма вкупе с плачевной экономической ситуацией и отсутствие в публичной сфере – политической и культурной – достойных примеров женщин-феминисток, которые действительно делают что-то хорошее всем во благо. Но нам думается, что у чисто женской неприязни к феминизму у нас в стране есть еще и исторические предпосылки. Риторическое «папа – сильный, а мама – красивая», «он – за рулем, а она – у плиты» – это не просто плод патриархальной пропаганды, а некий социальный кокон, удобная и прозрачно-понятная всем установка, которая вроде как должна и М, и Ж облегчить жизнь. И мы совершенно не шутим и не о каких-то затерянных в лесах неандертальцах говорим: по статистике «Левада-центра», аж 78% мужчин и женщин (!) уверены, что главная забота последней – домашний очаг.

А когда-то в женском вопросе мы были чуть ли не впереди планеты всей, ведь у нас женщины еще в 1917 году получили право голоса и законные рабочие места наравне с мужчинами, пока в странах Южной Европы им толком и развестись по собственной воле не разрешалось. Но после большевистской революции установился авторитарный режим, и феминистские объединения наряду с любыми инакомыслящими были сведены на нет до тех пор, пока идеи гендерного равенства вновь не восстали из пепла уже в советской риторике, когда страна встала перед нехваткой рабочей силы после Первой мировой и Гражданской войны. Феминизм, который у нас тогда никто не называл таким словом, стал вдруг выгоден государству: женщины встали за станок, без пререканий освоили другие мужские специальности, да еще и не сбросили с плеч традиционный женский долг – заботу о семье, доме и детях.

Вот тут-то и вскрылся главный подвох на тему феминизма в нашей истории: женщинам открылся доступ в общественно-политическую жизнь и трудовую сферу, но только к первой тяжелой смене на рабочем месте (на дворе ведь XX век – кризисы, войны, голод, конфликты) добавилась еще и вторая, не менее энергозатратная, – обслуживать дома все семейство. Получилось, как если бы вы пообещали ребенку разрешить поиграть одному на открытом воздухе на даче, а на самом деле на выходе из дома вручили бы ему инструменты и заставили бы полоть грядки с клубникой. Вышло, что «одному» и «на открытом воздухе» выполнено, но только поиграть-то как раз и не получилось.

Наших женщин выпустили «на волю», но семейные кандалы снять не забыли, поэтому, когда мы в конце прошлого века медленно «вползли» в стадию буржуазного благополучия (да и то не все, но все-таки), иллюзорный проект «независимая женщина made in Russia» с треском провалился, и поколение, рожденное в 80-х, предпочло жить скорей по идеалам американских красочных реклам 50-х годов, где он на новеньком «Форде» едет домой с работы, а она ждет его дома в пышном платье в клетку, с теплым пирогом в печи и кроткой улыбкой

Уж слишком много десятилетий, прикрываясь идеей уравнения полов, женщинам на самом деле подсовывали двойную (а если нужно было еще и учиться, то и вовсе тройную) работу. И женщины верили, что это лишь «на время», что завтра будет лучше, потому что уже как минимум не будет войны, но разительно лучше так и не стало. В России с ее вечной экономической неэффективностью и церковными лозунгами за семейственность большинство женщин так и не могли позволить себе роскошь заниматься лишь чем-то одним: либо семьей, либо карьерой, – и безропотно тянули лямку достопочтенной гражданки своей страны.

Так что те, кого удивляет нынешнее поколение с обилием содержанок, которые тратят часы и недели на уход за собой и поиск платежеспособного самца, вероятно, не знакомы с нашей историей. Этим прекрасным нимфам с идеальными ногтями и ресницами, вышколенными манерами и любовными навыками японской гейши феминизм кажется равным кабале или бесплатному изнурительному труду. Они даже немножко в обиде на феминизм за то, что до его пришествия якобы нужно было быть всего лишь хорошей женой и матерью, а теперь нужно успевать везде. Для них феминизм – это про ту самую бабу, что коня на скаку остановит, и про лихую колхозницу с памятника на ВДНХ. Только никто не хочет никуда мчаться с серпом и цирковые номера с лошадьми выполнять – ну уж нет, сейчас время больших супермаркетов и удобных офисных кресел. А еще традиционных гендерных ролей, в которых с виду всем так комфортно.

Мы достаточно начитались печальной литературы про Татьяну Ларину, мадам Бовари и Наташу Ростову, что поняли еще на выпускных экзаменах в школе: комфорт – это лучше, чем любовь. А в наше тяжелое время комфорт – одна из немногих вещей, которую можно себе купить. Или же предложить кому-то действовать по схеме «ты – мне, я – тебе» и устроиться на «службу» женой. Тоже ведь работа, непыльная, но многочасовая. Зато не нужно, как типичная независимая женщина-феминистка на российский манер, везде поспевать, как будто ты загнанная лошадь, которой подпалили хвост.

Так пробьется ли у нас феминизм когда-нибудь в число лидирующих идеологий? Скорей всего да, потому что и экономике он более выгоден. Но только вот женщины откроют ему свое сердце лишь тогда, когда государство и общество прекратит уже их обманывать. Ведь полоть грядки и играть на свежем воздухе – это совсем не одно и то же.